Русские – жертвы собственной рабской трусости

Если годами лишать любого, даже самого сильного человека надежды, права на надежду, жестоко пресекать все его попытки восстать, добиться чего-то, взлететь…

То такой человек и правда упадет, встанет на колени и единственное, о чем он будет вопрошать, это о пощаде, о том чтобы муки его не стали страшнее, ужаснее тех, что были прежде…

Народ Биопомойницы – раб своего правительства, своего самозванца-самодержца. Лишенный не просто надежды, но и права на надежду раб…

Он потерял способность восстать и ходит исключительно на коленях. Потерял способность говорить и единственно что делает – мычит или благосклонно блеет пред своим господином – властью!

Народ на Биопомойнице дико боится власти и надо сказать небезосновательно!

Власть на Помойке биомусора никогда особо с народом не якшалась, власть народ ненавидела, презирала и гнобила его с превеликим удовольствием, мня про себя что выполняет свой долг, свое предназначение.

Иоанн Грозный оправдывал в свое время свою жестокость тем, что в отличии от большинства европейских монархов ему достался ужасный, звероподобный народ, который понимает только один язык – язык боли и унижений. 

И именно с этим связывал он свою непомерную жестокость, он, якобы, был вынужден так себя вести.

Обратите внимание, кого руззкие более всего почитают? Кровавых тиранов и предателей:

Александр Невский – предатель своего народа, веры, верный слуга Батыя утопил Русь в крови. Не было до него более кровавого палача, не было до него и более страшного предателя.

Иоанн Грозный – не был менее жестоким палачом, и досталось от щедрот его братьям его мусульманам: волжским булгарам, кровью их он залил и Казань и Астрахань.

И народам руззкой веры: населению Новгорода, Пскова и Твери духовенство и люд которых он вырезал ибо оно было иной веры, не Московской, а Руськой Веры – веры Киева.

Петр – не отличался ничем от своих предшественников и потомков, он настолько любил казни, что один раз сам казнил под сотню опальных стрельцов, а пытки, так и вовсе были его излюбленным времяпровождением после пьяных застолий. 

Умаляют подвиги Петра в глазах руззкого быдла лишь приписываемое ему «западничество», за которые на Биопомойнице его ненавидят, а потому не особенно его кровавые подвиги почитают.

Николай II – заслуженно носил свою вторую фамилию Кровавый, ибо немало народной крови было пролито с его высочайшего позволения… Вот только отречение от «святого» престола навсегда лишило его памяти народной.

чЛенин – как мог старался заливая кровью Руззкую недомперию, которую он разрушил, но его подвигов было мало, для любви.

Сралин стал символом Биопомойницы – символом биомусора, который привстает с колен лишь для того чтобы пасть еще ниже, пасть на живот и лобызать ступни своего палача.

Лишь Сралин – стал героем для всех поколений руззких! Больше него не убил никто! 

Даже в мировой гонке тиранов, превзойти его мог лишь Мао, которому просто повезло с народом. Больше людей – больше можно убить!

Создается впечатление, что у руззкого скота атрофировалась способность ходить прямо.

И потому они смотрят на других, на тех кто способен ходить на прямых, а не на согнутых или полусогнутых ногах, как на тех кто смеется над их уродством, над их господином, над их богом! А их хозяева именно так подают им эту истину.

Они ненавидят поляков, финнов, литовцев, латышей, эстонцев и украинцев только за то, что они не наколеняхходящие как они! За то, что они нашли в себе силу и возможность сбросить ярмо и правда восстать, не на словах, а по настоящему.

Ненавидят за храбрость, за силу, за волю, за желание быть собой.

Руззкая биовата иногда и хочет восстать, возмутиться, но опыт, кровавый опыт многих неудачных попыток говорит им не делать этого, ибо после каждой такой попытки восстать власть с еще большей жестокостью уничтожала непокорных, еще страшнее были их муки.

У руззких укоренился менталитет жертв террора, готовность терпеть, готовность страдать, которая у многих даже переросла в желание, жажду быть жертвой.

Вот только мешает им это осознать факт того, что находится это на подсознательном уровне, а не на сознательном.

Неудачный опыт прошлых восстаний заставляет их отказываться от этой идеи, а тех кто превзошел себя в этом и достиг успеха они ненавидят пуще прежнего, потому что они не такие трусы как они!

Когда на Биопомойнице говорят встать с колен, это ничего не значит, ибо говорят это те кто Помойку на колени поставил и в этой позиции удерживает всю их жизнь. Те же, кто должен это говорить, молчат.